Симонетта Веспуччи: биография
Изображения Симонетты, дошедшие благодаря кисти её современника Боттичелли, являются наиболее известными: её образ поразил художника, и хотя, как считается, она ни разу не позировала ему для мифологических или религиозных полотен, он повторял её лицо, ставшее воплощением идеала флорентийской красоты, из картины в картину — вероятно, по памяти, и во многих случаях уже после её смерти. В. Липатов пишет: «Боттичелли был глубоко несчастлив и счастлив одновременно. Был он, что называется, не от мира сего. Мечтательно пуглив, алогичен в поступках и фантастичен в суждениях. Верил в озарения и не заботился о богатстве. Не построил своего дома, не свил семьи. Но он был очень счастлив тем, что умел запечатлевать в своих картинах проявления Красоты. Он превращал жизнь в искусство, и искусство становилось для него подлинной жизнью». «Портреты женщин редко встречаются у Сандро Боттичелли, но он воспел и прославил Симонетту Веспуччи — женщину, знаменитую своей красотой и любовью. Она была возлюбленной другого человека — Джулиано Медичи. Она — сама Красота, царица всемогущего искусства. И оттого с такой болезненной страстью греет Боттичелли руки у чужого костра. И оттого говорит о Симонетте Веспуччи то, что никогда еще не было сказано ни об одной женщине».
Боттичелли завещал, чтобы его похоронили рядом с Симонеттой в церкви Оньиссанти, что и было исполнено через 34 года после её смерти. Одна из стен этой капеллы также украшена его фреской, изображающей св. Августина, рядом с семейным портретом Веспуччи, написанным Гирландайо. Традиция считать, что идеальной женщиной, вдохновлявшей Боттичелли, в Новейшее время идет, по-видимому, с сочинения Джона Рёскина Ariadne Florentina (1873), она активно использовалась в литературе XIX века; но, как утверждают, собственно легенда о связи Симонетты с полотнами Боттичелли возникла в XV веке и известна благодаря Вазари.
Тем не менее, следует отметить, что ни одного безусловно точного портрета Симонетты, написанного с натуры и точно атрибутированного, не сохранилось (Вазари свидетельствует, что один профиль с неё был все-таки написан, но идентифицировать его невозможно). До сих пор не утихают споры о том, она ли изображена на всех тех картинах, которые принято связывать с её именем. Кроме того, практически безусловно, что если эти изображения все-таки написаны с Симонетты, то они являются её посмертными портретами, написанными по памяти, с несомненной идеализацией рано скончавшейся красавицы — таков единственный портрет, подписанный её именем (SIMONETTA IANUENSIS VESPUCCIA — Симонетта «Генуэзка» Веспуччи), созданный Пьеро ди Козимо через полтора десятилетия после её смерти. (Удивление вызывает тот факт, что эту картину Вазари описывает просто как портрет Клеопатры, не упоминая о надписи внизу с именем модели, возможно, в его время её еще не нанесли).
Выдающийся исследователь итальянского искусства Гращенков вообще отвергает мысль о том, что её реалистичные портреты сохранились: «литераторы и историки искусства недавнего прошлого почти в каждом женском профиле позднего кватроченто, который стилистически тяготел к Боттичелли (а иногда и вовсе не тяготел), желали видеть образ Симонетты Веспуччи, созданный почти целиком псевдоромантическим воображением авторов XIX века. Помимо упомянутых женских профильных портретов круга Боттичелли образ Симонетты опознавался, например, в картине из бывшего собрания Кук в Ричмонде (Англия), где молодая женщина, изображенная на фоне пейзажа, выдавливает из соска тонкую струйку молока. Но совершенно очевидно, что в этой работе какого-то подражателя Боттичелли мы имеем дело даже не с воображаемым портретом, а с аллегорией Плодородия. Точно также изображением Симонетты традиционно считалась картина Пьеро ди Козимо (Шантийи, музей Конде), написанная им в раннюю пору, около 1485—1490 годов. Картина долгое время находилась во владении семьи Веспуччи, и этот факт объясняет надпись, сделанную у нижней кромки и так смущавшую всех ранних авторов, — „Simonetta Ianvensis Vespyccia“. Однако никого не смутило то, что изображенная на фоне пейзажа с грозовыми облаками изящная девичья полуфигура наделена фантастически причудливой прической, перевитой нитями с жемчужиной, и представлена с открытой грудью, подобно какой-нибудь античной нимфе. С её стройной шеи свисает золотая цепочка, которую обвивает змейка, готовая ужалить свой собственный хвост. Это давало повод называть этот загадочный образ Клеопатрой. Отмечалось также (сообщение И. Борсук), что змея, жалящая свой хвост, — эмблема Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, для которого Боттичелли написал „Весну“ и „Рождение Венеры“. Отсюда следовало предположение, что и картина Пьеро ди Козимо была написана по его заказу. Но как бы ни толковать сюжет этой картины, ясно только одно, что это — не портрет, а идеальный образ all’antica, навеянный классической мифологией. Зная нравы того времени, невозможно допустить, чотбы какая-нибудь именитая девушка или замужняя женщина была бы представлена на портрете с открытой грудью. Такая обнаженность — явное указание на имперсональность образа и его языческие реминисценции».
Комментарии
Комментарии
