Рихард Цвен[источник не указан 191 день] Круспе: биография

Биография

Родился Рихард в многодетной семье, где кроме него ещё были брат и сестра. Рихард был самым младшим из всех. Годы детства прошли в маленьком городке Виттенберге и в соседнем Шверине, на севере ГДР.

В молодости огромное влияние на него оказали такие группы, как AC/DC и Kiss.

И по сей день Рихард остается поклонником данного коллектива, что, впрочем, не помешало ему однажды, уже в позднее время, критически высказаться об их творчестве, в котором шоу призвано скрыть малое количество смысла в музыке.

В 12 или 13 лет родители отдали маленького Рихарда в спорт и около семи лет Рихард профессионально занимался борьбой, с чем связана масса рассказов о его рестлерском прошлом. По словам Рихарда, именно оно навеяло ему идею выбрать роль борца в небезызвестном клипе Mein Teil . Но спортивные увлечения не помешали нашему герою выбрать своей главной любовью другую стихию — музыку. Глаза на его предназначение Рихарду раскрыла в один прекрасный день девушка:

Чуть позже Рихард понял, что на самом-то деле его чуть ли не с самого детства интересовала музыка, а его учительница музыки считала, что у мальчика хорошее чувство ритма и его надо отдавать в музыкальную школу:

Таким образом, к 20 годам Рихард получил музыкальное образование в джаз-школе ГДР (каковое он имеет, кстати, единственный из «Rammstein»).

Его мечтой было создать собственную группу, и в один прекрасный день он поехал в столицу, Берлин.

Здесь надо сказать, что на переезд Рихарда в Берлин повлияли, скорее всего, ещё и семейные обстоятельства. Он с детства жил без отца, с матерью и отчимом, и несколько раз говорил в разных интервью, что у него были не слишком хорошие отношения с обоими родителями. (Рихард о своей матери: «У меня с мамой не очень хорошие отношения, но я думаю, сейчас она считает, что я занимаюсь не последней ерундой». Известно, что в первый раз он привел свою мать на концерт Rammstein только в 2001 году.) Общеизвестна история про конфликт Рихарда с отчимом, когда тот сорвал со стены в его комнате постер с Kiss — группой, которую Рихард в свои 12 лет боготворил — и порвал его. Будущий гитарист проплакал всю ночь, но к утру плакат уже висел на своем прежнем месте.

Практически во всех командах, где Рихард тогда играл, его знали под псевдонимом Шолле (Scholle с немецкого переводится как «глыба» или как «камбала» — какое именно значение имел в виду Рихард, по сию пору остается для нас тайной). Шолле был совсем не похож на нынешнего Рихарда: его любимыми прическами в то время были длинные высветленные дрэды или стрижка со светлым мелированием, которую дополнял длинный хвост на затылке, и которую Тилль, вокалист ещё не основанной на тот момент группы Rammstein, по этой причине однажды окрестил «белочкой». Рихард уже в то время имел проблемы со Штази, поскольку не всегда выходил на работу. Это было одной из самых больших проблем для музыкантов ГДР, поскольку участие в музыкальном коллективе правительство за работу считать категорически отказывалось. Дополнительным способом его заработка в то время являлось то, что он сам мастерил и продавал разные украшения, что свидетельствует о неслабых творческих способностях не только в сфере высоких материй, но и в плоскости бытового конструирования. «В Берлине тогда у музыкантов было две возможности жить, — любит рассказывать Рихард. — Либо ты имел привилегии как профессионал и мог заниматься музыкой, либо ты вообще не имел права писать музыку, потому что официально тебе была присвоена иная профессия. Поэтому я мастерил украшения, продавал их на улицах Берлина, а в свободное время писал музыку. Потом я по совершенно бесчеловечному курсу обменял 15000 восточных марок, получил за них 1200 западных марок, и, встретив однажды в каком-то кафе человека „с той стороны“, спросил его, не мог бы он купить мне гитару. Тогда мне казалось: нужно только обзавестись навороченной гитарой, и тебе вообще не нужно будет уметь играть — она сама будет играть все как надо. И вот так я отдал этому человеку деньги, хотя почти его не знал. Деньги он взял — а потом пропал на два месяца. Я решил — да, времени было достаточно, чтобы понять, что меня облапошили. А 1200 западных марок тогда были действительно большой, очень большой суммой, которую я долго копил. Но незадолго до Рождества ко мне в дверь постучали — пришла посылка. Это была моя первая настоящая гитара. Но когда я её распаковал и сыграл, я понял — это всего лишь гитара…»