Сергей Алексеевич Кириллов: биография
Еще тогда, когда Сергей Кириллов работал над образом Петра Великого, ему стал интересен другой самодержец - Иван Грозный. Но затем тема Степана Разина увлекла художника. К образу грозного царя живописец шел постепенно. Он углубляется в литературу, размышляет над документами эпохи, оценками историков. Чтение источников, исследований привело к тому, что у художника возникло какое-то внутреннее, не передаваемое словами, понимание личности своего героя, некое наитие. Разумеется, в рождении облика сыграли свою роль и гравюры, изображавшие Грозного, и его портрет-парсуна, и реконструкция Герасимова. Все это уже было как бы внутри самого художника. Важно было почувствовать поворот лица, выражение глаз... В один из моментов образ царя как бы соткался перед глазами и надо было лишь сохранить в памяти и воплотить на холсте увиденное. Работа пошла, однако лицо "не давалось": писал и переписывал его художник около сорока раз. Хотя уже были написаны руки, свеча, другие детали картины. Сам художник вспоминает: "Однажды стал мазок за мазком лепить снова лицо. Не то! Стер тряпкой свежую краску, но все же она осталась, почти невидимая, где-то в фактуре холста. Отошел. И вдруг, издали, увидел лицо Ивана. Совсем другое, в ином немного повороте и ракурсе. Но то, которое так долго искал! Стал тогда осторожно как бы проявлять его, все время отходя от холста метров на пять, ибо только с этого расстояния въявь мерещилось лицо царя. Расползаясь вблизи в разводы краски, оно издали именно смотрело на меня. Все лицо и голову написал минут за тридцать и больше не прикасался. И от боязни испортить и от какого-то почти суеверного страха. Действительно, царь Иоанн "ожил" в картине.".
В полотне в определенной мере сфокусировался весь обретенный живописцем опыт. Недаром, когда произведение впервые было показано в 1991 году на персональной выставке молодого мастера в Звенигородском музее, то зрители были единодушны в оценках: картина замечательная. Однако при этом одни отмечали, что для них такой Грозный - как бы воплощение жестокости, а для других он олицетворяет духовные мучения и покаянность. Художник был доволен: значит, он добился желаемого. Один священник, пришедший посмотреть на произведение, привел слова Священного писания: "Не судите, да не судимы будете",- как прочитываемый смысл картины.
Историческому живописцу надо одинаково хорошо знать и представлять и пейзаж интересующей его эпохи, и вещи, и характер лиц, и даже особенности походки, что зависело от покроя костюма, традиций ношения одежды. В большом полотне соединяются все жанры живописи.
Однажды на выставке в музее Сергей Кириллов увидел золотой ковш Ивана Грозного. Поразила красота формы, тщательность и тонкость работы, изысканная гармоничность частей декора и целого во всем облике вещи. Разумеется, не было возможности написать шедевр с натуры, сделал лишь набросок карандашом. Однако в мастерской художник тут же по памяти написал ковш царя.
Работая над натюрмортом, где форма самого предмета всегда сугубо индивидуальна, тонко функциональна, помимо ощущения того что под кистью как бы реально воссоздается золото или возникает гравированный узор, не менее важно ощутить и передать и то, что те или иные предметы - свидетели, пусть молчаливые, былой истории. Так в творчестве С.Кириллова появляется натюрморт как неотъемлемая часть его искусства.
Листая страницы истории, размышляя об основах русской религиозной духовности, художник пришел к непростому решению выразить в живописных полотнах особое переживание для православного человека, связанное в его сознании с таинством крещения, чудодейственной силой благословения, молитвы. Для себя он отождествил эти понятия с образами русских святых: равноапостольной княгини Ольги, преподобного Сергия Радонежского, Василия Блаженного - и написал за три года трилогию "Святая Русь". В понимании Сергея Кириллова в этих святых как бы воплотились три грани духовного подвижничества, три формы христианского подвига представителей разных сословий: Святая Ольга - княгиня, преподобный Сергий - монах, но происходивший из обедневшего боярского рода, юродивый Василий Блаженный - сын ремесленника.
Комментарии
Комментарии
