Овчинников, Владимир Иванович: биография
Из воспоминаний художника Петра Васильева:
«Владимир Иванович Овчинников был очень одаренным человеком, от природы ему было дано многое. Мне часто приходилось бывать с ним на творческих базах. Работал он там очень плодотворно, интересно, но работы не любил показывать никому. Приходя на этюд, он долго, не спеша всматривался в натуру, потом делал на палитре рамочку с пропорциями холста и в цвете воспроизводил отношения будущего этюда.
Любой этюд он начинал с неба. Мне он говорил: «Никогда не торопись начинать писать, вначале присмотрись какой сегодня день, розовый, голубой, серый и т.д…». Терпеть не мог холстов одинаковых в цвете, заученных, как он говорил, а тем более, если Север и Юг писался одинаково в цвете.»
Из воспоминаний художника Ивана Новосельцева:
«В 1961 году я участвовал во Всесоюзной художественной выставке в Москве. Идя по выставке, я вдруг был остановлен: что-то страшно родное, нашенское, саратовское. Я не удержался, подбежал к холсту. Мать моя! Там написано: „Овчинников В. И.“. Пейзаж, видимо, был написан по материалам, которые он собирал у нас в Пристанном. Хорошо узнавались наши избушки, овраг и это замечательное, чудесное, очаровательное небушко. Как он умел взять его, вот это небо! Самое главное, пейзаж этот был невероятно светлым, до такой степени светлым, что я был совершенно потрясен…
Этюды в Пристанном он писал подолгу и много. Сидел над оврагом и писал в любую погоду. Работал очень вдумчиво, вникал в каждую деталь. Вначале мне казалось, что он разбеливает. Но потом я увидел, что нет! То не разбел! Это напоенная светом живопись, наполненная светом и невероятной чистотой. Я бы сказал, что он всё пишет небом. Всё пишет небом, вот такая чистота!
Он многое рассказывал об Уткине Петре Саввиче. Володя весь был пропитан его школой и его отношением к живописи. Буквально всё своё время он отдавал живописи. У меня даже сложилось впечатление, что кроме литературы по искусству он мало что читал. Однажды я предложил ему прочесть роман А. Толстого «Петр I», на что он ответил: «Вань, у меня сейчас совершенно нет времени и нет тех излишних внутренних ресурсов, чтобы читать другую литературу. Я единственно, что могу сейчас прочесть — это брошюрку о Боголюбове, написанную нашим саратовским искусствоведом».
Работы Владимира Ивановича Овчинникова отличаются сугубой особенностью. В чём она заключается? Я бы сказал, что он не писал небо или землю, фигуры людей, дома и т. п., он ничего этого не делал. Он создавал поэзию. Поэзию!! Вот в чём весь фокус Владимира Ивановича. И когда смотришь на его работы, то вот, волнуешься! Просто волнуешься, чёрт возьми!! И невозможно уйти от них, а когда уйдёшь, то они преследуют тебя. Едешь ли по Волге пароходом, смотришь ли на небо — и опять видишь Овчинниковское небо. Смотришь на зелень — и … чёрт возьми! Опять Овчинниковская зелень! Его глазами начинаешь уже видеть! Это речь уже идет о силе воздействия его искусства. О его богатейшей особенности, поэтической особенности его искусства.»
Из воспоминаний искусствоведа Михаила Удалеева:
«В среде своих ленинградских коллег Владимир Иванович был выдающимся мастером этюда. Наблюдая за его работой на пленэре, я удивлялся остроте его видения и его поистине снайперской меткости. Он не боялся писать этюды на больших, почти картинного размера холстах. Приготовив рабочее место, художник садился на раскладной стульчик под большой зонт и некоторое время зорко всматривался в открывавшийся перед ним вид. Выдавив из тубов нужные краски и быстро определив тоновые отношения, он приступал к работе со всей присущей ему энергией, пока не изменялось световое и цветовое состояние натуры. Поэтому-то на его этюдах встречаются незаписанные места.
Никакой фальши и отсебятины — таков был его девиз. Он был непримиримым врагом дилетантизма, нетерпимо относился к делателям «видочков» и смазливых картинок, далеких от правды природы.
Однажды я спросил Володю, что больше всего волнует его при общении с природой на этюдах, какие задачи он хочет разрешить? — Задачи, — ответил он, — ставит сама натура: состояние погоды, неба, вид построек, характер местности и т. п. Легкость письма — вот основное, что нужно мне впредь. Но легкость не должна пониматься механически. Нужно передать всю полноту и убедительность ощущений: весомость гор, их твердость, тяжесть воды (как ртуть) и всю полноту цветового богатства неба, четкую ясность контуров рельефа, до графичности, либо силуэт полей, лугов, выжженной травы, группы лесков и кустов, деревень, дорог, идущих теней, все богатство слоев почвы на склонах и оврагах с щелями и дырками птичьих гнезд. Все, что видно, не смазывая, сохраняя всю красоту ажурности и пластичности рисунка, все четко, но мягко, цветно и гармонично. Писать надо сложно, с большим чувством и вкусом, писать реально, правдиво, в высшей степени художественно».
В середине 1970-х Овчинников тяжело заболел, перенес две операции. Он скончался от рака кишечника 22 июня 1978 года в Ленинграде на шестьдесят седьмом году жизни. Был похоронен на Северном кладбище Санкт-Петербурга. В 1994 году, после смерти вдовы художника Веры Гавриловны, его прах был перезахоронен в колумбарии Петербургского крематория рядом с женой и сыном Вячеславом, скончавшимся в 1993 году.
Произведения Владимира Ивановича Овчинникова находятся в Государственном Русском музее в Петербурге, в музеях и частных собраниях в России, Франции, Японии, Италии, Великобритании, США и других странах. В 1988 году в залах Ленинградской Союза художников прошла персональная выставка произведений художника, к которой был издан подробный каталог. В 1989—1992 годах работы В. И. Овчинникова с успехом экспонировались на выставках и аукционах русской живописи L' Ecole de Leningrad во Франции. Известны живописные и графические портреты В. Овчинникова, исполненные в разные годы ленинградскими художниками, в том числе О. Ломакиным (1956).
← предыдущая следующая →
Комментарии
Комментарии
