Появление
Неизвестная, около 30 лет по внешнему виду, бедно одетая и изможденная, появилась в церкви Вознесения на Семеновском кладбище в Ленинграде в 1934 году. Во время исповеди священнику Ивану Синайскому она назвалась Анастасией Николаевной Романовой, младшей дочерью Николая II. В документах упоминается, что к священнику направил её иеромонах Афанасий (Александр Иваньшин), позже выдавший свою подопечную властям. Позже, во время допроса о. Иван уверял, что сравнив её лицо с фотографиями Анастасии в старых газетах, он был поражен «значительным сходством».
Иеромонах с самого начала предпринимает большие усилия, пытаясь помочь неизвестной. За 75 рублей он покупает ей паспорт на имя Надежды Владимировны Ивановой-Васильевой; и далее в её судьбе принимают участие также прихожанки храма Куликова, Кузнецова и Макеечева и ещё около 15 человек, в документах не названных, — ей предоставляется пища и ночлег, а также собирается сумма около 1000 рублей.
Неизвестная уезжает в Ялту, с твердым намерением при первой же возможности отбыть за границу, но вскоре иеромонах Афанасий, попавший в застенки НКВД, предает свою подопечную и 11 сентября 1934 года выдается официальный ордер на её арест n 284.
В нём среди прочего сообщалось следующее:
Дальнейшая жизнь
Надежда Васильева была арестована 11 сентября 1934 года в Ялте и отправлена в Москву. Вместе с ней по обвинению в создании «контрреволюционной монархистско-церковной организации» арестованы иеромонах Афанасий и священник Иван Синайский, и прихожане церкви Кузнецова и Марков, активно помогавшие неизвестной. Их дело вслед за делом самой Надежды Васильевой рассматривало особое Совещание при НКВД. Кузнецова, Марков, священник Иван Синайский и иеромонах Афанасий приговорены к ссылке на пять лет в Севкрай, Куликова — к трехлетней ссылке в Казахстан — приговор очень по тем временам мягкий. На первых допросах, проведенных оперуполномоченным 3-го отдела СПО НКВД МО Козиным назвалась Анастасией Николаевной Романовой, указала, что не имеет семьи или имущества, и работает преподавателем иностранного языка.
Её подвергли медицинскому освидетельствованию. Эксперт-психиатр НКВД профессор Краснушкин отметил в своем отчете, что
Профессора Института имени Сербского Введенский и Бунеев позднее подтвердили диагноз. При медицинском осмотре обнаружилось, что оба плеча пациентки покрыты многочисленными рубцами от огнестрельных ран.
После краткого пребывания в гражданской психиатрической клинике, Надежда Васильева была заключена в психиатрический диспансер тюремного типа в Казани, где прожила до 1956 года, когда Московский суд не принял решение о снятии с принудительного лечения и отправке опять же в гражданскую клинику, а через три года — в клинику для хронических больных с психиатрическими диагнозами на остров Свияжск. Там больная вскоре скончалась, отказавшись от еды и медикаментов.
Сохранились несколько её писем, направленных из психиатрической больницы Екатерине Павловне Пешковой, жене Алексея Максимовича Горького,
Екатерина Павловна, работавшая в то время в Красном Кресте, не оставила эти письма без внимания. В деле Надежды Васильевой сохранились отметки о присылке небольших денежных сумм, продуктов, одежды.
Ещё одно письмо с просьбой о помощи было написано на немецком языке. Оно было адресовано Грете Янсен, в шведское посольство, однако же, осталось в истории болезни.
«Чудесное спасение» по версии Надежды Васильевой
В ответ на неизбежный вопрос, как ей удалось спастись из подвала Ипатьевского дома, Надежда Васильева рассказывала, что её, тяжело раненую в голову и обе руки, в платье, засыпанном известью, сумел вытащить из груды тел красный командир Николай Владимиров. Ей пришлось долго лечиться, и затем скрываться до 1920 года, затем при отступлении адмирала Колчака вместе со своим спасителем они попытались добраться до китайской границы, были схвачены в Иркутске, и затем много лет кочевали из тюрьмы в тюрьму. На допросах Надежда Васильева называла Александровский централ, «Кресты», Бутырку и Соловецкие острова. Её спаситель, Николай Владимиров, как видно, умер в тюрьме, ей же удалось, по собственным словам, в 1930 году познакомиться с Анной Акимовной Зиминой, а после выхода на свободу в ноябре 1933 года — через неё — с Анной Даниловной Кузнецовой, якобы имевшей знакомых в шведском посольстве. Та якобы передала Васильевой, а через несколько дней Кузнецова принесла ей продукты и пару ботинок.