О знаменитости

Биография

Адольф Израилевич Сонни: биография

Другой ученик Сонни, Павел Петрович Блонский (1884—1941), известный в советское время педагог, а среди историков философии и как автор одной из наилучших монографий о неоплатонике Плотине — «Философия Плотина» (Киев, 1918), писал о Сонни: «Это был маленький, полный человек с большим басом. Внешне он производил скорее полукомическое впечатление. Но в нем жило сильное чувство поэзии, его семинар по римскому поэту Катуллу давал мне немалое наслаждение. Одно из уродств русской жизни в царской России — что такой знаток языка, литературы и поэзии, как А. И. Сонни, ничего почти после себя не оставил». Последний тезис следует опротестовать: научное наследие Сонни значительно.

Если другие русские филологи-классики были вместе с тем и археологами, и историками, А. И. Сонни был классическим кабинетным ученым и классическим университетским профессором добротной немецко-австрийской школы: преподавание, наука и семья. Кажется, ничто другое его не интересовало, «отдыхал» он не на археологических раскопках, отыскивая в земле неизвестные греческие и латинские надписи (как, скажем, Кулаковский), а на престижных курортах вместе с женой и детьми. Читал одни и те же лекционные курсы на протяжении тридцати лет, печатал в среднем по одной научной публикации в год: нормальный, размеренный ритм жизни профессора классической филологии, который лучше подвергал критике, нежели писал сам. Его рецензий cumgrano salіs намного больше, чем собственных сочинений. Но подвергал критике мастерски, эрудированно, с увлечением. Его глубокая эрудиция была израсходована не на науку, а на воспитание и критические публикации, которые едва ли может быть поставлено в заслугу Сонни как труженику науки.

Студенты высоко ценили Сонни-педагога. 1 февраля 1914 в Университете историко-филологический факультет чествовал А. И. Сонни по случаю 30-летия его преподавательской деятельности. На чествование собрались почти все профессора факультета с и. о. декана проф. Ю. А. Кулаковским во главе и студенты. Проф. Кулаковский приветствовал юбиляра от имени членов факультета, после чего участники семинария русской филологии, студенты и лица, оставленные при университете, поднесли юбиляру адрес следующего содержания: «Глубокоуважаемый Адольф Израилевич! На Вашей юбилейной лекции мы, бывшие и настоящие слушатели Ваши, рады приветствовать Вас с днем 30-летия неутомимого служения филологической науке и проповеди принципов ее среди учащейся молодежи. Мы не можем быть судьями Ваших ученых заслуг, но мы знаем, что работы Ваши никогда не прерываются, а иногда из области классической филологии переносятся в мир наших интересов, освещая генезис загадочных явлений старинной русской литературы. Вашим вдохновенным лекциям мы обязаны знакомством с крупнейшими явлениями греческой литературы, с которою древнерусская связана узами хотя и отдаленной преемственности. Под Вашим руководством мы усваивали принципы филологического метода в применении к истолкованию римских авторов, — за все это приносим Вам сердечную и искреннюю благодарность. В лице Вашем, глубокоуважаемый А[дольф] И[зраилевич], мы приветствуем также истинного гуманиста, верного последователя самодовлеющей науки, представителя подлинного благородного академизма, существовавшего в дни Вашей юности в университетах. Как гуманист, влюбленный в науку и в прекрасное, завещанное нам античностью, Вы всегда высоко несли знамя науки, не делая ее орудием посторонних целей, — не старались из молодежи, шедшей к источникам знания, сделать слепую толпу, покорную модным лозунгам текущего политического момента. Мы не вошли ещё в кипящую пучину житейской борьбы противоречивых эгоистических стремлений, но уже издали нам видно, как легко потонуть в грязном водовороте жизни; вот почему мы особенно ценим ту гордую независимость и благородство мысли, которое всегда чувствовали в Вас. Счастливые, что имели во время нашего пребывания в университете такого наставника, мы позволяем себе выразить пожелание, чтобы идущие за нами поколения студентов не лишены были Вашего руководства в той области, где дороже всего чувствуется значение истинного просветительского гуманизма и строгой научной филологической школы».