О знаменитости

Генри Джон Темпл: биография

Ближневосточная политика

Палмерстон симпатизировал греческому восстанию, но затем одной из главных задач его политики делается поддержка Турции; он верил в её возрождение и придавал серьёзное значение реформам султана Махмуда II. Палмерстон сильно боялся утверждения России на Босфоре, Франции — на Ниле. Османская империя казалась ему могучим оплотом против честолюбивых стремлений этих держав. Ункяр-Искелесийский договор 1833 года о мире и оборонительном союзе между Россией и Турцией вызвал его гнев, и впоследствии он участвовал в конфликте, получившем название Дело «Виксена». Когда восстание Мухаммеда Али Египетского грозило целости Османского государства, Палмерстон побудил державы подписать коллективную ноту, объявляющую неприкосновенность Османской империи залогом мира всей Европы (1839). После победы египтян при Незибе, ещё более ухудшившей положение Османской империи (ослабленной, к тому же, смертью султана Махмуда), Палмерстон настаивал на принудительных мерах против египетского паши. Франция отказалась принять в них участие, чем сильно раздражила Палмерстона; Лондонский трактат о проливах 15 июля 1840 г. был, поэтому, заключён Англией, Россией, Пруссией и Австрией без участия Франции. Вслед за ним быстро одно за другим последовали бомбардирование Бейрута, взятие Акры, изгнание Ибрагима-паши из Сирии, усмирение Мухаммеда Али. 13 июля 1841 г. была подписана новая Лондонская конвенция о проливах, уже с участием Франции. Этот ряд энергических мер создал Пальмерстону славу первого государственного человека эпохи.

Дальневосточная политика

В бытность Палмерстоном министром иностранных дел Англия выиграла у Китая Первую Опиумную войну и получила остров Гонконг.

Период европейских революций

Тем смелее действовал он во второй половине 1840-х г., во время министерства Рассела. Он покровительствовал революциям в Италии и Венгрии, устраивал торжественные встречи Лайошу Кошуту, чем возбуждал против Англии все правительства Европы; но трудно допустить, чтобы эта политика объяснялась принципиальными мотивами — по крайней мере не о них свидетельствуют позднейшие симпатии Палмерстона государственному перевороту Наполеона III. Скорее она исходила из чисто шовинистских инстинктов, что доказывается в особенности делом Пасифико, когда, по пустому поводу, Палмерстон принял решительные меры против и без того слабой Греции, и принудил её подчиниться притязаниям английского правительства. Речь Палмерстона в Палате общин, в которой он защищал эти меры, продолжалась 5 часов; он доказывал что как в древности гордое заявление: Civis Romanus sum обеспечивало всеобщее почтение к человеку, его делающему, так и ныне каждый английский подданный должен чувствовать за собой властную руку его правительства, оберегающего его от оскорблений. Речь вызвала восторг в палате общин; не только либералы поддержали своего министра, но сам Роберт Пил заявил, что Англия гордится им. Однако это был последний триумф Палмерстона в качестве руководителя иностранной политики: заявления Палмерстона вызвали решительный протест со стороны Гладстона и многих других.