В честь Аль-Джахиза назван кратер на Меркурии.
Полное имя — Абу Усман Амр ибн Бахр ибн Махбуб аль-Кинани аль-Басри, однако в литературе известен, в основном, под прозвищем «аль-Джахиз» ("пучеглазый), связанным с его некрасивой внешностью: он был низкорослым, темнолицым и пчеглазым. Из-за своей непривлекательной наружности Джахиз попал в герои разных смешных историй и поговорок. Биографы расходятся в вопросах о его происхождении. Согласно сведениям одних, он принадлежал к племени аль-Кинана клана Лайс, другие утверждают, что он был вольноотпущенником Абу-ль-Каламмаса аль-Кинани, подвергая таким образом, сомнению его арабское происхождение. Родился Джахиз в Басре, однако год его рождения не известен — указываются различные даты, начиная от 771 до 781 года, но так как известно, что он умер в 868 году в возрасте 96 лет, считая по лунному календарю, то годом его рождения принято считать 775 год, то есть во времена правления халифа аль-Махди (775—785). О первых годах его жизни имеются весьма скудные сведения. Рассказывают, что он рано лишился отца и остался на попечении матери; подростком ему пришлось собственным трудом добывать средства к существованию, продавая то хлеб, то рыбу. С ранней юности будущий писатель проявил любознательность и тяготение к знаниям. Научился он грамоте, по-видимому, посещая вместе с детьми мясников начальную школу, куттаб, в Басре, а затем пополнял образование постоянным чтением, которому посвящал все свое свободное время. Современники рассказывают, что за услуги, оказанные Джахизом торговцам книгами, те оставляли его в своих книжных лавках на ночь, где он и просиживал за чтением рукописей долгие часы. Кроме того, молодой Джахиз приобретал знания, слушая выступления и споры шейхов-«мечетников», собиравшихся в основном кружке при басрийской мечети — своего рода философском «клубе» того времени, в который входили ученые, литераторы, поэты, грамматики. Красноречию Джахиз учился в Мирбаде на ярмарке, куда съезжались не только купцы и деловые люди, но также и люди образованные — филологи, поэты, литераторы и сказители-рассказчики и где помимо торговых сделок происходили поэтические и ораторские соревнования, состязания рассказчиков и сказителей. Кроме того, на эту ярмарку прибывали бедуины, в среде которых сохранялся чистый арабский язык, и в общении с ними Джахиз обогащал и шлифовал свою речь. Другим культурным центром являлась столица Аббасидского халифата Багдад, куда устремлялись выдающиеся ученые, поэты, литераторы, Философы, певцы, ибо халифы не скупились на поощрение науки, поэзии и искусства, щедро одаривая талантливых людей и оказывая им всякое покровительство. Туда отправился и Джахиз, там он продолжал свое образование, участвуя в ученых спорах и диспутах. Знания в области арабского языка но углублял, беря уроки у выдающихся грамматиков Абу Убайды, аль-Ахфаша, аль-Асмаи, Абу Зайда аль-Ансари, а силы свои в логике и догматической философии он совершенствовал под руководством одного из столпов мутазилизма того времени — Абу Исхака Ибрахима ибн Сайяра ан-Наззама. таким образом, читая множество книг, углубляя с вои познания, всячески расширяя кругозор, Джахиз приобрел столь всеобъемлющие знания в широком круге наук тогдашнего времени — в области религии, философии, логики, естественных наук, поэзии, истории, астрономии, зоологии, ботаники и других ученых сферах, — что представлял собою живую энциклопедию, пользуясь славой и авторитетом среди своих сопременников. По-видимому, Джахиз являлся одним из самых образованных, а может быть, даже самым образованным и просвещенным человеком своего времени. Получив таким образом всестороннюю подготовку, джахиз начал преподавать в Багдаде различные науки и проводить ученые диспуты. Одновременно с этим он стал пробовать свои силы и на литературном поприще, сочиняя различные произведения под своим именем, однако успеха не имел. Тогда Джахиз стал приписывать свои труды перу выдающихся мастеров, таких, как Ибн аль-Мкаффа или Сахль ибн Харун и другие, как это часто практиковалось в те времена, чтобы придать литературному произведению ценность и заранее обеспечить успех. Лишь значительно позднее он вновь начал подписывать свои сочинения собственным именем. Вскоре, после того как имя Джахиза стало известным, а это произошло, когда он написал «Книгу об имамате», халиф аль-Мамун пригласил ученого к себе и назначил начальником своей канцелярии. Однако Джахиз выдержал на этой должности всего три дня и попросил халифа освободить его, ибо тягостна для него была казенная служба. И халиф удовлетворил просьбу, не изменив дружеского расположения к Джахизу. В дальнейшем он пользовался покровительством и дружбой весьма просвещенного человека — Мухаммада ибн Абд аль-Малика, известного под именем Ибн аз-Зайят, вазира халифа аль Мутасима (годы правления-833-842), с которым он общался и в Багдаде, и в Аль-Аскаре, летней резиденции халифов. В это время Джахиз имел широкие возможности заниматься литературной деятельностью. Покровитель помог Джахизу осуществить свое заветное желание — совершить путешествие и посетить Антиохию и Дамаск; есть также предположение, что он побывал в Египте. Путешествуя, Джахиз всюду удовлетворял свою жажду к познанию, наблюдал, изучал обычаи, нравы, людские привычки, их поведение и вместе с этим слушал бесконечные рассказы о людях и их странах. После того как халифом стал аль-Мутаваккиль (годы правления — 847—861), являвшийся противником мутазилизма и вообще свободомыслия, кади Ахмад ибн Абу Дауд, давний соперник Ибн аз-Зайята в борьбе за власть, взял верх и стал вазиром у нового халифа. Ибн аз-Зайят был арестован и по приказу халифа подвергнут мучительной казни. Джахиз же, как друг казненного, вынужден был бежать, но вскоре по приказу нового вазира был арестован и доставлен в оковах к нему домой. Однако после короткого допроса Джахиз был получил прощение и был освобожден. Впоследствии Джахиз пользовался покровительством Ибн Абу Дауда и через некоторое время преподнес вазиру свой труд «Об искусстве речи», за что получил награду пять тысяч динаров. Остаток своей жизни Джахиз провел в родном городе Басре уже тяжело больным (его разбил паралич); но и будучи прикован к постели, он продолжал писать.
