Силой и разумом: взятие Казани

С самого своего восшествия на престол всея Руси (в 1547 году) Иван Грозный лелеял весьма амбициозные планы. Конечно, первого русского царя заботили различные важные дела, но в уме он постоянно держал тот факт, что на юге Руси находится сильный и коварный противник – Казанское ханство. В 1946 году в Казани царствовал Алей, считавший Москву своим добрым соседом и союзником, хотя и не брезговавший набегами на ближние русские города, и Иоанн IV не спешил с войной. Но как только хана Алея свергли и на его место вновь сел ярый враг Ивана Грозного Сафа-Гирей – время войны пришло.

Надо сказать, что три первых похода на Казань Иван Грозный провел довольно бездарно. Его воеводы совершенно не учитывали возможности мощной конницы татар и знание ими местности. К тому же, отсутствие дорог затрудняло подвоз продовольствия и боеприпасов из Москвы, а крепость Казанская по тем временам являлась довольно сильной. Размещая пушки на открытой местности, русские фактически подставляли их под удар конницы. Не один раз татарские конники врывались на батареи и уничтожали всех артиллеристов. Хан Сафа-Гирей использовал уже традиционную тактику – большую часть своих воинов он размещал вне крепости и наносил «клещевые» удары по русским позициям одновременно из крепости и с тылов. Мощный обстрел Казани из пушек наносил значительный урон оборонявшимся, но каждый раз войска московского князя отступали, практически потерпев поражение.

Но молодой русский царь очень быстро учился. В начале 1552 года в русском войске появились не только регулярные стрелецкие полки, но и совершенно новые формирования, названные «прапорами». Выражаясь современным языком, в русской армии были созданы саперные роты. При этом прапоры подразделялись по сфере деятельности. Прапоры «шанцекопов» должны были заниматься прокладкой дорог, возведением мостов, а также строительством полевых фортификационных сооружений. На прапоры «горокопов» возлагалась задача по быстрому строительству противокавалерийских и противопехотных заграждений, а также разрушение стен крепостей противника путем подвода под них пороховых мин. Кроме этого, имелись еще прапоры «понтонеров», занимавшиеся строительством наплавных мостов и организацией переправ через реки на плотах и понтонах.

Иван Грозный планировал решающий поход на Казань летом 1552 года, но еще 24 мая в сторону Казани выдвинулись прапоры под командованием Ивана Выродкова. Казанскому хану Едигеру, сменившему умершего к тому времени Сафа-Гирея, немедленно донесли о начале строительства русскими укрепления на берегу реки Свияги. Но Едигер обратил на это мало внимания, считая, что русские традиционно будут строить полевую крепость не менее года, и у него есть несколько месяцев для нанесения удара по этой крепости и ее сожжения. Хана сгубило отсутствие информации: он не знал, что всю весну подразделения воеводы Выродкова занимались заготовкой целых блоков будущей крепости. Таким образом к месту строительства потянулись длинные обозы с уже готовыми бревнами, из которых немедленно монтировали стены и башни.

Это упущение Едигера позволило русским закончить возведение Свияжской крепости всего за двадцать восемь дней. Когда хан опомнился и послал конницу разрушить крепость, оказалось, что ее уже невозможно взять привычным набегом. В самом подбрюшье Казанского ханства, всего в двадцати пяти километрах от столицы, встала мощная и неприступная крепость. К тому же, прапоры создали вполне приличную дорогу, по которой в Свияжск пошли свежие стрелецкие полки, фураж и продовольствие.

Этот первый опыт быстрого строительства Иван Григорьевич Выродков предложил применить и при осаде Казани. Начали заготавливать плетеные из лозы «туры» (высокие корзины, на месте наполняемые камнями и землей), подвижные заборы из бревен, а также «гуляй-город» (штурмовые башни) и «чеснок» (система кольев против конницы). Царю расторопность воеводы понравилась, и он даже приказал стрельцам «не идти порожними, а нести с собой части, нужные для штурма». Именно благодаря этому подошедшие к Казани войска Иоанна IV за считанные дни создали систему укреплений, защищавшую воинов от огня со стен крепости и даже от нападений конницы с тыла. Татары, напав на русских сзади, потеряли очень много людей и лошадей.

Но Казань упорно оборонялась. Осадные орудия не могли сокрушить мощные стены, и поход закончился бы обычным провалом – если бы не действия русских саперов. Первый подземный ход был проложен к Дауровой башне казанского кремля, где находился колодец с питьевой водой. Пять пудов пороха, взорванные в этом подкопе, оставили Казань без питьевой воды и повредили саму башню. Но татары упорно сопротивлялись, и русские горокопы продолжили рытье подкопов.

Следующую пороховую мину весом в пятьсот килограмм подвели под Муралеевы ворота. Образовался внушительный пролом, но татары снова сумели сдержать и отбить атаку стрельцов.

Кстати, о великолепном снабжении русских войск говорит хотя бы тот факт, что пороху в войсках хватало. Во всяком случае, под стену Казани на одном из участков была заложена почти тонна пороха, а в двух других подкопах разместили четыреста пятьдесят и триста килограмм «зелья». Правда, мина, подведенная под стену между Царево-Арскими и Ногайскими воротами, не сработала, но зато две другие рванули так, что атаку русских полков через громадные проломы оборонявшиеся сдержать не смогли. К тому же, отвлекая защитников города от действий саперов, русские подогнали к стенам двенадцатиметровые осадные башни и шквальным пищальным и пушечным огнем буквально смели татар со стен.

Сто пятьдесят тысяч русских под стенами Казани не были страшны тридцатитысячному татарскому войску, но когда стены рухнули, численное преимущество сыграло свою роль. Уже во второй половине дня сопротивление оборонявшихся было подавлено, и Казань пала.

Успешный штурм и взятие Казани стали возможны благодаря прогрессивным нововведениям в русском войске. Говоря по-современному – все решили продвинутые технологии.