Выглядит лучше настоящей! Илья Ефимович Репин

В усадьбе «Пенаты» замечательного русского художника Репина был заведен строгий распорядок. Летом Илья Ефимович просыпался еще до рассвета и, даже не попив чаю, отправлялся в мастерскую, где мог запоем работать до самого вечера. Единственным днем недели, в который этот распорядок нарушался, была среда. По средам Репин работал лишь до полудня, а к обеду ожидал гостей, прогуливаясь по саду. В другие дни и во время работы Илья Ефимович не принимал даже друзей, и о такой традиции репинского дома знали практически все.

И вот однажды во время такой прогулки Репин увидел неподалеку от ворот в имение троих господ, облаченных в одежду от лучших портных. По виду это были весьма достойные люди, но, едва перекинувшись с гостями парой слов, художник понял, что перед ним обычные нувориши.

– Послушай, любезный! – обратился к Илье Ефимовичу один из гостей. – Подскажи нам, как встретиться для приватного разговора с художником Репиным?

– Если у вас есть дело к Репину, – улыбнулся художник, – то это я.

– Отлично! Вы-то нам и нужны! – нисколько не тушуясь, продолжил разговор гость. – На вернисаже, который проходил на рынке соседнего городка и куда вы сами не изволили прибыть, мы купили несколько ваших замечательных картин. Но тут вышла незадача. Какой-то искусствовед, халдей, заявил, что это грубейшие подделки, да еще и смеялся, чертова морда! Вот мы и просим вас благосклонно рассудить и подтвердить: ваши это картины или все же не ваши.

– Ну что ж! – согласился Репин. – Дело несложное, и я думаю, что управимся мы быстро. Где же картины?

– Айн момент! Прошка, бегом тащи сюда картины!

От экипажа, стоявшего за воротами, двое слуг немедленно принесли упакованные в полотняные мешки рулоны. Когда их развернули перед Репиным, художника едва не хватил удар. На холстах грубо было намалевано жалкое подобие оригиналов репинской кисти. Достаточно отметить, что у запорожца на одном из полотен были голубые в синеву усы, бурлаков на другой картине осталось всего двое, и выглядели они сытыми и довольными, а портрет Льва Толстого с черной, как смоль, бородой больше походил на изображение министра финансов.

Репин внимательно рассмотрел картины, и когда первое впечатление улеглось, едва не рассмеялся.

– Знаете, господа… Вы приобрели удивительные полотна!

– Ну, что я говорил?! – расцвел улыбкой один из любителей живописи. – Великолепные картины!

– С этим я, в общем-то, и не спорю, – согласился Илья Ефимович. – Но вот в чем беда – я этих картин никогда не видел ранее, и в них ни капли моих красок.

– Как так? – ошарашено уставились на него гости. – Картины не ваши?

– Ни в коем разе! Но вот подпись… Я даже засомневался на мгновение – настолько хорошо подделана моя рука! В остальном же – увы! Честно сказать, это и грубой подделкой назвать трудно! Простое базарное малевание, вы уж извините. Подобная мазня не годится даже для того, чтобы поверх нее написать вывеску для магазина шляп.

– Что-то я не пойму… – прищурился на Репина один из гостей. – Картины вам не нравятся, а подпись вы за свою признаете… И в ум не возьму, чего это вы отпираетесь! Картины-то – просто загляденье! Я-то свои точно в гостиной повешу!

– Ваше право! – кивнул Илья Ефимович. – Но подпись все-таки не моя. Хотя, готов признать, выглядит она лучше настоящей!

Читать: Илья Репин биография