Нетрадиционный подход. Марк Розовский

Марк Розовский, драматург и композитор, прекрасный артист и основатель театра «У Никитских ворот», был еще и талантливейшим режиссером. Но, воображение Марка Григорьевича порою, как и у многих его коллег, выдавало просто невероятные проекты.

Однажды Розовского пригласили в питерский Большой драмтеатр ставить многострадальную «Бедную Лизу». Художницей в спектакле работала Алла Коженкова, и Розовский бегал к ней в мастерскую чуть ли не поминутно. Идеи из него выливались, словно пена из бутылки, причем одна краше другой. Бедная художница просто не успевала за фантазиями Розовского – все ее макеты чуть не ежедневно тонули в этом бурном фонтане. Но всему есть свой срок – и пришла пора макет сдавать. В этот день Марка Григорьевича и осенила самая великолепная мысль.

Ворвавшись к Коженковой в мастерскую, он решительно приказал художнице:

– Значит, слушай! На сцене мы ставим бочку с медом!

Художница, готовая ко всему, такого все же не ожидала и сумела вымолвить только:

– Ой!

– Да! – кивнул Розовский. – Настоящую бочку с настоящим медом, понятно тебе?

– Ну конечно… – пробормотала Алла. – Бочку… С медом… А зачем?..

Марк Григорьевич одарил ее полным сожаления взглядом – так обычно смотрят на несчастных уродов – и снизошел до объяснений:

– Ну, смотри – вот Эраст залезет рукой в эту бочку, а потом начнет медом мазать Лизу. Измажет как следует, и они замечательно друг к другу прилипнут.

Скандальное эротическое кино «Девять с половиной недель» в то время еще и задумано не было, а потому художница страшно удивилась:

– Но зачем им прилипать?

– Как зачем?! – закричал Розовский. – Это же любовь! Ты что, не понимаешь?! Будет настоящий экстаз!

Любовь, конечно, имела место. В повести Карамзина, известной нам всем еще со школы, дворянин с аристократическим именем Эраст полюбил крестьянскую сиротку, скромную девицу Лизу. Но перипетии спектакля Аллу Коженкову интересовали меньше всего. Любовный экстаз при помощи меда означал для художницы только одно – смерть костюмам! А костюмы были, между прочим, из дорогущего церковного бархата. Достать их стоило огромных трудов, и Алла попыталась это сказать режиссеру – но Розовский не слушал. Его несло, и художница в ужасе узнала о необходимости окраски всего павильона маникюрным лаком…

Однако Алла Коженкова тоже была отнюдь не чужда авантюризма и к визиту Марка Григорьевича подготовилась. В мастерскую заглянул драматург Славкин и, заранее наученный художницей, в минуту остановил режиссерский фонтан встречным предложением:

– Погоди, Марк. Это все отлично ты придумал, но у меня тоже возникла идея. Спектакль мы начнем прямо в фойе. И повесим там плакат, а на плакате крупно напишем: «Эраст – педераст».

– Как – педераст? – обомлел Розовский. – Почему?..

– Да ты что, Марк, не понимаешь?! – возмутился Славкин. – Ты подумай – если у него нетрадиционная ориентация, так это ведь вызов всей общественной системе!

– Да-а… – протянул Розовский. – Это уж точно! Но Карамзин…

– Ну что Карамзин? – разошелся Славкин, потихоньку выталкивая режиссера из мастерской. – Мы плакат подпишем – «Розовский»! И публика сразу настроится, не понимаешь разве?

Обсуждая сей нетрадиционный подход, Розовский, по счастью, забыл и о бочке с медом, и о лаке – так что в конечном итоге «Бедная Лиза» была поставлена вполне классически. Правда, говорят, что именно из-за этой истории Алла Коженкова и получила свое знаменитое прозвище – «Леди Винтер русского театра».

Читать: Марк Розовский биография