Химия: запахи и последствия. Уильям Поуп и Джон Рид

Как бы ни далеки были вы от химии, но наверняка знаете, как пахнет меркаптан. Не торопитесь – это ещё не самое худшее, чего можно ожидать от химических реакций. Да, именно меркаптаны добавляют в природный газ для того, чтобы его запах при утечке легко определялся. Но меркаптана в газе сотые доли процента. А теперь представьте себе мощность запаха этого вещества при весе в один грамм... Столь же широко известен запах сероводорода (ну очень тухлое яйцо) и многих других пахучих веществ. Однако вспоминаем мы о них лишь тогда, когда нос начинает морщиться от вони.

И после этого остается только искренне сочувствовать жизни химиков, которые не только синтезируют особо вонючие вещества, но и вынуждены едва ли не беспрерывно работать с ними. Известен такой любопытный факт – при работе с аминами (а это, уж поверьте, ужасающее амбре) одежда Уильяма Генри Перкина-младшего так пропиталась жуткой дрянью, что бедолагу профессора вышвырнули из автобуса. Но в работе химиков подобный инцидент, право же, незначительная мелочь. Бывали вещи и похлеще, и в наше время их наверняка приравняли бы к химическому терроризму.

Профессор химии университета Сент-Эндрюса Джон Рид был исключительно дотошным и обязательным человеком. Поставив себе какую-либо цель, он шел к ней без остановки, невзирая ни на запахи, ни на какие другие препятствия. В своих дневниках он зафиксировал время работы в лаборатории Кембриджа – и всякие любопытнейшие случаи, которые там происходили.

Лаборатория носила имя знаменитейшего химика Уильяма Джексона Поупа. Его величайшее открытие – стереохимия. Именно благодаря ему мы теперь знаем , что соединения углерода, объединенные с четырьмя разными атомами, способны принимать не менее двух форм. В результате одно и то же вещество в разных формах совершенно по-разному поляризует свет и поворачивает луч вправо или влево. Интерес к оптически активным веществам, проявляемый Уильямом Поупом, подвиг его на исследование свойств сероводорода. Аромат сероводорода общеизвестен, и работать с ним даже под вытяжным шкафом – удовольствие из невеликих. Но Поуп пошел дальше и заменил атом серы в сероводороде на селен – уж очень его интересовала оптическая активность селеноводорода!

О качестве запаха селеноводорода, который многократно превосходит дух, исходящий от протухшего яйца, свидетельствует, что когда Берцелиус исследовал селеноводород в лаборатории, а потом приходил на съемную квартиру, его хозяйка была уверена, что знаменитый ученый питается исключительно чесноком.

Так вот, по словам Джона Рида, под руководством Поупа проводился опыт, при котором селеновый стержень помещался внутрь толстостенной стеклянной трубки, а через трубку просачивался водород. Для ускорения реакции образования селеноводорода реактор подогревался бунзеновской горелкой. Полученный селеноводород в смеси с чистым водородом прокачивался через раствор едкого натра в спирте. Еще несколько реактивов и реакций с ними привели к получению вещества, которое, несмотря на вытяжной шкаф, принудило химиков перенести эксперимент на крышу здания лаборатория. Амбре было настолько неописуемым, что экспериментаторы устроились с наветренной стороны, и все же по мере нарастания скорости реакции вонь стала совершенно уже невыносима. Попытки установки поглотителя (перманганат калия) не спасли положение – и ветер разнес сей замечательный «аромат» по всей округе.

Надо сказать, что по времени опыт совпал с большим праздником – в Кембридже как раз отмечался столетний юбилей Чарльза Дарвина (1909 год, июнь). Вокруг лабораторий, в садах и парках, расположились люди, но все пикники и чаепития им пришлось в скором времени прервать – настолько силен был дух опыта химиков. Однако и помещения, в которые люди попрятались, совершенно никого не спасли от жуткого запаха. А когда через день ветер сменился и задул по направлению Крист-колледжа, медным тазом праздник накрылся и там. Джон Рид утверждает, что провонял весь городок. Спасения не было нигде – ни в трамваях, ни в кафе, ни дома…

Несколько дней таинственная вонь муссировалась не только в сплетнях и разговорах, но и в местных газетах. Налогоплательщики никак не желали вдыхать неведомый тошнотворный запах, а бороться с ним возможности не имели. Пришлось писать гневные письма должностным лицам. Коммерсанты были вынуждены закрывать офисы и конторы, а их служащие уезжали в отпуска, предоставленные им на невесть какой срок. Однако, через некоторое время правда всплыла на поверхность, и местная газета «Кембридж Дели Ньюс» опубликовала весьма скандальную статью под заголовком «Чем мы дышали? Канализация ни при чем – виновна наука!»

Все, наконец, закончилось и утряслось, но Поупу и Риду оказалось жизненно важно довести свой эксперимент до логического конца. Химики подумали и приняли решение о продолжении вонючего эксперимента в болотистой местности. Один из фермеров Уотербича, сам интересующийся химией, дал разрешение экспериментаторам проводить опыты в своих владениях. Для начала фермер повел ученых к навозным кучам, дабы показать, в каких условиях он работает. Химики цокали языками и делали удивленные глаза – смрад около куч стоял невообразимый. Но науку того времени фермер явно недооценил! Он отвез Поупа и Рида на лодке вверх по течению реки Кем вместе со всей необходимой аппаратурой и реактивами. Фермер активно помогал ученым собирать аппаратуру, но как только началась реакция, он, видимо, осознал таки силу науки и ретировался с места проведения опыта, найдя, что его навоз благоухает куда приятнее.

Джон Рид свидетельствует, что во время проведения опыта небольшое стадо коров, привычных к запаху преющего навоза, собралось неподалеку и являлись вполне заинтересованными свидетелями химической реакции. Но помимо коров и химиков, в этот день на реке было множество лодок, на которых катались отдыхающие. Медленно, но неотвратимо продукты химической реакции распространялись вниз по течению и убивали в праздных отдыхающих желание махать веслами. Но самое любопытное – то, что неожиданно всех сторон к работающему реактору стали слетаться насекомые. Они десятками сгорали в пламени горелки, но все новые и новые волны крылатых гурманов подлетали и пытались проникнуть вглубь аппарата. Что поделаешь! Вкусы у всех разные, и насекомые, вероятно, никогда не ощущали подобного деликатесного запаха. Но эксперимент, увы, все же пришлось прекратить. И не только из-за фантастического амбре и нашествия насекомых чревоугодников – сказалось отсутствие времени и необходимость проведения других, не менее важных химических опытов.