Ну и каков я вам? А. В. Суворов

Довелось как-то Александру Васильевичу Суворову прожить в Праге все святки. Полководец воспринял это как праздник и две недели развлекался – участвовал во всех святочных играх, давал банкеты, приглашая множество гостей, и сам с большой охотой ездил по гостям.

Саксонский курфюрст очень высоко почитал русского полководца и решил заказать его портрет – с тем, чтобы повесить изображение Александра Васильевича в Дрезденском музее. Писать портрет должен был знаменитый Шмидт, подвизавшийся тогда придворным живописцем курфюрста, и скоро секретарь Суворова сообщил полководцу о желании курфюрста и о визите живописца.

– Зачем же такое беспокойство? – изумился Суворов. – Нет-нет! Откажи этому Шмидту! Скажи, что я мальчишка еще и вообще недостоин такой чести.

Секретарь, возмущенный такими его словами, стоял на своем:

– Да что вы, Александр Васильевич! Это уже теперь не ваше дело – кто вы и чего достойны! Это уж предоставьте теперь Европе судить! Вот живописцу лучше о себе расскажите – ему и рисовать тогда будет легче, зная ваши душевные порывы…

– Ну хорошо, – задумчиво сказал Суворов. – Зовите его!

Шмидт оказался маститым старцем, убеленным сединами и вообще очень внушительного вида. Суворов немедленно его обнял, троекратно, по русскому обыкновению, расцеловал, а потом отскочил и произнес целую речь:

– Узнал я, что курфюрст Саксонии желает мой портрет в музее повесить! Но что такое черты лица? Не зная меня, как вы внесете в них правду моего характера и деяний? Так вот я вам, милейший мой господин Шмидт, все сейчас расскажу. Да – проливал я кровь чужую, ручьями, можно сказать, лил и сам от того содрогаюсь. Но это ж враги! Зато ближних своих я люблю безмерно и ни разу никого несчастным не сделал. И на смертную казнь ни единого приговора не подписал! Да что там – от руки моей даже таракан ни один не погиб!

Тут Александр Васильевич вытащил на середину комнаты стул, встал на него и продолжил:

– Был я и мал, был я и велик – вот как сейчас! Всегда уповал на бога в трудные дни и в радостные. И еще есть в моем характере непоколебимость, которую тоже вам покажу!

С этими словами Суворов со стула слез, уселся на него и замер, не шевелясь.

Живописец все это выслушал молча, разложил свои кисти, установил холст и принялся рисовать.

Портрет он написал за неделю, и все это время Суворов перед позированием рассказывал ему о себе, а взирая на готовую картину, поинтересовался:

– А вот скажите мне, господин Шмидт, помог ли я вам в работе? Полезно ли вам было меня слушать?

– Весьма, весьма полезно! – ответствовал ему живописец. – Даже и мелочи пригодны, когда желаешь характер запечатлеть…

– Ну и каков я вам показался? – с любопытством спросил Суворов.

– Да видите ли, сударь, я ведь не Рубенс! А вы – хоть и Александр, да никак не Македонский… Так что и судить нас с вами будет Европа – лет, думаю, через триста…

Читать: Александр Васильевич Суворов биография