Борьба с депрессией. Григорий Потемкин

Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин был подвержен приступам совершенно необъяснимой хандры – как бы сейчас сказали, депрессии. Когда князь пребывал в таком состоянии, к нему было совершенно бесполезно подходить с делами – он приказывал своим секретарям гнать взашей любого просителя. Сидел едва не сутками в полном одиночестве, ничего не делал и тосковал. Причем хандра светлейшего порой длилась так долго, что неотложные дела и бумаги накапливались в огромном количестве, а разрешить проблемы без высочайшего соизволения никто не смел.

И вот однажды именно в такой момент молодой, но рьяный чиновник с чисто русской фамилией Петушков вызвался на это неблагодарное занятие – представить на подпись Потемкину нужные бумаги.

Документы ему вручили с большой охотой, так как рисковать своей шкурой желающих больше не нашлось, а дела требовали неотложных решений. Петушкова сопроводили до кабинета светлейшего князя и даже перекрестили вслед. Когда чиновник вошел, то увидел, что Потемкин сидит в халате, босиком, непричесанный и неумытый, и ожесточенно грызет ногти. Петушков отважно изложил суть своего визита и положил на столик перед князем целую пачку важных бумаг. Григорий Александрович взял в руки перо и вскинул глаза на нахального чиновника:

– Как фамилия?

– Петушков! – дрожащим голосом отрапортовал чиновник и с удивлением увидел, как князь быстро и не читая наложил резолюции на все документы.

Когда Петушков вышел в приемную, его окружили и стали восхищаться смелостью. На главный вопрос, волнующий собравшихся, смельчак торжественно ответил:

– Подписал!

Естественно, что Петушкова бросились поздравлять – как же! Проще зайти в клетку голодного льва, чем к хандрящему Потемкину! А тут еще и все дела решил разом! Одним словом – кругом молодец.

Но тут кто-то ахнул:

– На подпись посмотрите!..

Взглянули на бумаги – и верно! Абсолютно на всех документах после резолюции «Одобряю!» вместо положенного «князь Потемкин» стояло незамысловатое «Петушков»…

Впрочем, хандра светлейшего князя не всегда заканчивалась подобными казусами. Порой метко и вовремя произнесенное слово снимало хандру Потемкина напрочь.

Во время поездки в Царское Село светлейшего князя сопровождал генерал Львов Сергей Лаврентьевич. Потемкин находился в самом неблагодушном настроении, и генерал, не желая вызвать раздражение, всю дорогу слова проронить не смел и старался сидеть незаметно в углу кареты. Так и добрались до Царского села в полном молчании. Не то чтобы Львов боялся вызвать на себя гнев светлейшего – просто связываться не хотел. А вот длинная мрачная дорога генерала изрядно утомила. Когда прибыли на место и покинули карету, Львов неожиданно обратился к Потемкину:

– Светлейший князь, соблаговолите выслушать мою покорнейшую к вам просьбу! – умоляющим тоном произнес генерал.

– Что такое? – раздраженно спросил Григорий Александрович.

– Прошу вас, никому не пересказывайте разговора, который мы с вами вели дорогой, – невозмутимо заявил Львов.

Потемкин задумался лишь на мгновение, а затем расхохотался, и хандра его исчезла без следа.