Испорченный гобой. Михаил Светин

Творческая карьера колоритного актера Михаила Светина (урожденного Гольцмана), началась в конце шестидесятых годов прошлого века. В длинном перечне его ролей есть один персонаж – художник Кумакин из пьесы Н. Погодина «Третья патетическая» (спектакль шел в театре города Петропавловска Североказахстанского). За эту роль молодой артист получал шестьдесят рублей - не очень-то большие деньги. Дабы поправить свои финансовые дела, Михаил Семенович подрабатывал в том же театре. Во время спектакля он сидел в оркестровой яме и играл на гобое. Музыкальный инструмент прибавлял еще три рубля к ежемесячным доходам Светина. Но как-то раз гобой подвел молодого актера, как говорится, «под монастырь».

Осенний листопад и скромная скамейка – такая декорация предваряла начало второго акта спектакля. Под соло гобоя, на котором играл Михаил Светин, на сцену неторопливо выходил актер, игравший Владимира Ильича Ленина. Разумеется, в те времена спектакль про вождя пролетариата должен был проходить без сучка, без задоринки, иначе могли вызвать на ковер, а в случае провала отобрать партбилет.

Соло гобоя начинается после соответствующей «команды» дирижера, а до этого тоненькая камышовая тросточка, сердце инструмента, должна находиться во рту музыканта, иначе она пересыхает и начинает шипеть. И в тот момент, когда дирижер поднимает руку, надо быстро вставить эту важную деталь в инструмент.

В один прекрасный день Михаил Светин как обычно готовился сыграть свое соло на гобое. В зале сидела вся партийная элита и ждала выхода Ильича. Уже открылся занавес, начинался второй акт, а тут мимо актера начал пробираться опоздавший музыкант, игравший на валторне. Светин не выдержал и заехал опоздавшему товарищу гобоем по мягкому месту. Дирижер поднял руки, и Михаил Сергеевич привычно потянулся за камышовой тросточкой. И похолодев, понял, что она все время оставалась внутри гобоя и от удара просто сломалась. А без нее гобой просто не может играть.

В театре пауза отнюдь не по Станиславскому… Гобой не играет, Ленин не выходит, партийное начальство ничего не может понять. А Светин сидит в оркестровой яме и жестами пытается объяснить дирижеру, что гобой испорчен, и соло просто не будет. Затем уж режиссер, уподобившись миму, пытается попросить других музыкантов сыграть партию гобоя. А они не могут! Потому что истерически хохочут и не в состоянии сыграть ни одной ноты.

Ничего не понимающие зрители, не дождавшиеся появления вождя мирового пролетариата, начали вставать со своих мест и заглядывать в оркестровую яму, из которой доносились странные звуки (музыканты с трудом сдерживали смех). Разумеется, спектакль был провален, занавес пришлось позорно закрыть. Михаила Светина вызвали к начальству и устроили ему публичный разнос. Да еще и трехрублевого заработка лишили. Пришлось Светину поправлять свои финансовые дела уроками игры на мандолине.

Комментарии

Комментарии