Эдисон Васильевич Денисов родился 6 апреля 1929 года в городе Томске. Детство и юность будущего композитора проходили в тяжелые времена – предвоенные годы и годы Великой Отечественной войны. Окончив школу, Эдисон Васильевич поступает на физико-математический факультет университета и с блеском заканчивает его «функциональный анализ». В то время талантливые математики были очень востребованы в науке Советского Союза, но совершенно неожиданно Денисов принимает решение стать композитором. Долгое время друзья и коллеги напрочь отказывались признавать серьезность подобного решения, так как считали, что у Денисова совершенно отсутствуют склонности к мелодике, а напротив, ярко выражены сухость мышления и холодная логика. И все же Денисов был истинный романтик. Приняв решение, он следовал ему, невзирая ни на какие преграды.
Свои произведения Денисов посылает самому Д. Д. Шостаковичу, считавшемуся уже в то время композитором мирового класса. В переписке с Денисовым Шостакович пишет о том, что произведения молодого композитора поразили его, о невозможности зарывать подобный талант в землю. И все же попытка поступления в Московскую консерваторию, на кафедру композиции, оканчивается для Денисова неудачей. Однако Денисов не был бы Денисовым, если бы не пытался поступать снова. Он добился своего, но влияние Шостаковича на молодого композитора было столь велико, что все свои произведения этого периода Денисов практически писал «под Шостаковича». Огромная удача для всех поклонников Денисова – то, что преподавателем композиции у него был В. Я Шебалин. Именно он посоветовал не следовать слепо за музыкой Шостаковича, а изучать музыку Дебюсси. За свою жизнь Денисов неоднократно выражал удивление глубочайшей прозорливостью учителя. Увлечение Дебюсси вылилось позже в восстановление и инструментовку оперы «Родриго и Химена» Клода Дебюсси, не законченной автором. За ее исполнение в Лионе, в 1993 году, Денисов был удостоен парижского Гран-при.
Денисов был очень принципиальным человеком. Окончив консерваторию, он пересмотрел все, написанные им под влиянием таланта Шостаковича, сочинения, решительно объявил свои творения неудачами и принялся искать свой стиль. Денисов был очень благодарен своему великому другу Шостаковичу, но считал, что его общественные и эстетические позиции не выдерживают никакой критики. Первое произведение, которое Денисов назвал «своим» – кантата «Солнце инков», мгновенно принесшая ему признание во всем мире. Исполнительские премьеры прошли во Франции и Германии, а оркестром дирижировал сам Бруно Мадерна.
В шестидесятых годах на имя Денисова наклеивают ярлык диссидента. Удивительный жизненный парадокс – композитор ни в коей мере не занимался политикой, однако попал в черные списки, и в Советском Союзе запретили исполнять его сочинения. Выходит, что «Солнце инков» и выход на мировую арену очень недешево обошлись Денисову. Мало того – в 1968 году его увольняют из Московской консерватории, где он преподавал, под предлогом «идеологической невыдержанности». Но протесты и практически забастовка студентов Денисова были столь явными, что ректор, А. В. Свешникова, не желающий выпускать конфликт из стен консерватории, была вынуждена отменить свое решение и извинилась перед Денисовым.
Денисов активно интересовался творчеством других композиторов – Шенберга, Стравинского, Бартока, Берга, Хиндемита, Веберна. Он анализирует современные ему техники композиторов и не держит при себе накопленные сокровища. Со своими коллегами он прослушивает и горячо обсуждает произведения зарубежных композиторов. Очень многим молодым музыкантам вечера этих обсуждений дали возможность использовать в творчестве новые технические приемы. В то же время Денисов способен из-за своей категоричности и прямолинейности поссориться даже с таким деликатным и тихим человеком, каким был А. Шнитке.
В 1966 году итальянский журнал Il Contemporaneo печатает статью Денисова «Новая техника – это не мода». Для западных музыкантов стало совершеннейшим откровением утверждение Денисова, что в Советском Союзе существует современная композиторская школа, конфликтующая со школой академической, официальной. Прозвучали имена, тогда еще никому не известные, – С. Губайдуллиной, А. Шнитке, А. Пярта, Р. Щедрина и многих других. Математик в Денисове не ошибся: именно эти композиторы прославили русскую музыку. Эдисон Васильевич прекрасно осознавал, что фактически выступает против детали государственной машины, но молчать не мог. Как только со статьей ознакомились члены Союза композиторов, было немедленно созвано заседание с единственным вопросом на повестке дня – о нарушении этических норм. Официальным докладчиком выступал Т. Н. Хренников. Но санкции и нелестные публикации в советской прессе Денисова не остановили.
