О знаменитости

Биография

Жан Пюсель: биография

В-третьих, это юмор, присущий многим его миниатюрам. На полях страниц пюселевских манускриптов размещается удивительный, забавный бестиарий, в котором переплетены самые разнообразные растения, насекомые, птицы и животные (в этих натуралистических рисунках животного мира ученые видят начало того «готического натурализма», который станет главной особенностью всей живописи северной Европы XIV—XV веков). Например, на листе из «Бельвильского бревиария» (лист 24, verso) можно видеть улитку, стрекозу, фазана, бабочку, пьющую нектар из цветка, и обезьянку, схватившую бабочку-красавку за крыло. Изображение стрекозы (demoiselle) на миниатюрах Пюселя, судя по всему, было чем-то вроде личной подписи художника, поскольку в ином значении слово «demoiselle» означает то же, что и слово «pucelle» — «служанка». Вероятно, так шутливо художник «подписывал» свои миниатюры. В его иронии, сопровождающей священные тексты, учёные видят зарождение и визуальное воплощение того свободомыслия, которое спустя века со всей полнотой выразится в эпохе Просвещения.

«Пюселевский стиль» несколько десятилетий (до 1380х годов) доминировал на рынке французской миниатюры. Его последователи, такие как Жан Ленуар, Мастер Бокето, Мастер «Снадобья Фортуны» и др. не внесли никаких серьёзных новаций. Перемены стали происходить с появлением придворной «интернациональной готики», но и художники, работавшие в этой новой манере, использовали многое из богатого наследия Пюселя (в частности, дроллери), в связи с чем его считают одним из отцов-основателей этого стиля.

Основные произведения

«Бельвильский бревиарий» был заказан приблизительно в 1323-26 годах неизвестным доминиканским конвентом и предназначался для Жанны Бельвильской, супруги Оливье де Клиссона. У манускрипта богатая история. 15 лет спустя после своего создания бревиарий принадлежал Жанне Бельвильской; в 1380 году был в коллекции французского короля Карла V (1364—1380), затем, у его сына Карла VI (1380—1422), который подарил его своему зятю, английскому королю Ричарду II. Далее, английский король Генрих IV подарил бревиарий герцогу Жану Беррийскому (1340—1416), который передал его своей племяннице Марии Французской, монахине в Пуасси. У монахинь Пуасси книга находилась до 1559 года. В бревиарии в сумме 876 листов (два тома: 1й — 446 листов — собрание летних молитв, 2й том 430 листов — собрание зимних молитв), каждый лист размером 240?170 мм. Текст написан на латыни. В тексте содержится сообщение о том, что манускрипт изготовлен в мастерской Пюселя, которому ассистировали Жаке Маси, Ансьё де Сенс и Жан Шеврие. Бревиарий представляет собой совершенно новое слово в художественном оформлении рукописей; в нём удивительная гармония текста, орнаментов и миниатюрных иллюстраций. Колористическое богатство миниатюр свидетельствует о том, что в мастерской Пюселя были собраны великолепные помощники. Хранится в Национальной библиотеке, Париж.

«Часослов Жанны д’Эврё» вероятно был заказан французским королём Карлом IV (Карл Красивый, правил в 1322-28гг) для своей супруги Жанны д’Эврё (ок. 1310—1371) по случаю свадьбы, либо коронации. После смерти Жанны в 1371 году манускрипт перешёл к королю Карлу V, затем к его брату, герцогу Жану Беррийскому (1340—1416), в библиотеке которого он отмечен в 1401 году. Впоследствии часослов оказался у барона Луи-Жюля дю Шателе, а в XIX веке в коллекции баронов Эдмонда и Альфонса Ротшильдов. В 1954 году барон Морис де Ротшильд продал часослов Музею Метрополитен, Нью-Йорк, где он хранится до сих пор. В манускрипте 209 листов размером 94?64 мм, текст на латыни, 25 миниатюр во всю страницу и около 700 мелких маргинальных фигурок на полях листов. Миниатюры выполнены в технике гризайля, с которой Пюсель, вероятно, познакомился во время поездки в Италию. Эксперты считают, что это единственный манускрипт выполненный Жаном Пюселем лично, без помощников. Миниатюры часослова делятся на три цикла; два первых посвящены страстям Христовым, третий — девяти эпизодам из жития короля Людовика Святого, который был канонизирован в 1297 году и страстно почитался при французском дворе. Применение разных оттенков серого при почти полном отсутствии красок ученые считают не склонностью художника к аскетизму, но разновидностью утончённого украшения, своеобразным шиком. Так же как в «Бельвильском бревиарии», в миниатюрах часослова видны итальянское влияние и благочестивость, а в маргиналиях — французская раскованность.