Де Ланкло — символ образованной и независимой женщины, царицы парижских салонов, сочетавшей ум и сердце, пример эволюции нравов XVII и XVIII вв.
Биография
Юность
Анна де л’Анкло родилась в Париже в семье туренского дворянина Генриха де Ланкло и его супруги, урожд. Ракони. Уменьшительное имя «Нинон» ей дал в детстве отец, последователь философии Эпикура, который в 1632 г. за дуэль был выслан из Франции и умер. 10 лет спустя скончалась её мать, и Нинон отправилась в монастырь — только ради того, чтобы покинуть его через год.
Если знать, какой путь Нинон изберёт себе дальше, этот выбор монастырской карьеры вначале её жизни кажется странным. Но он был вызван тем же жизненным принципом, которым она будет руководствоваться всегда — Нинон собиралась оставаться не состоящей в браке и независимой. В дальнейшем, под влиянием философии эпикуреизма вообще и Монтеня в частности, Нинон посвятит свое бытие удовольствию — физическому и умственному.
В наследство Нинон получила большое состояние, которым сумела хорошо распорядиться, получая ежегодно 10 000 ливров ренты.
Жизнь куртизанкой и заключение в монастырь
Возвратившаяся в Париж Нинон стала популярной фигурой в светских салонах того времени, и её собственная гостиная также стала центром споров о литературе и создания новых произведений. В начале 1630-х именно Нинон де Ланкло поощрила молодого Мольера — например, именно в её салоне он впервые прочёл своего «Тартюфа», и он вывел её в «Мизантропе» в образе Селимены. (Уж не говоря о том, что в своём завещании она оставила средства для покупки книг 9-летнему сыну своего счетовода по имени Франсуа Мари Аруэ — который позже прославится под фамилией Вольтер).
Именно в этот период началась её жизнь в качестве куртизанки. Нинон сменила череду богатых и знатных любовников, включая кузена короля Великого Конде, Гаспара де Колиньи (герцог Шатильонский, внучатый племянник адмирала Колиньи), и Франсуа де Ларошфуко (принца де Марсийака). Нинон всегда окружали толпы поклонников, но возлюбленный у неё всегда был только один, и если он ей надоедал, она об этом говорила ему прямо и честно и брала другого. И такая была сила в подобной экстравагантности, что ни один мужчина не мог противиться своей отставке. «Единственное, что ему оставалось — радоваться, что ему ещё разрешили наносить Нинон визиты в качестве друга», — свидетельствовал Сен-Симон.
В любви Нинон руководствовалась по большей части велениями сердца — она отвергла 50 тыс. франков за ночь от кардинала Ришелье, заявив, что она «отдаётся, но не продаётся» (из воспоминаний графа де Шавеньяка). Cчитается, что денег Нинон со своих возлюбленных не брала никогда (в отличие от своей современницы Марион Делорм), в подарок принимала от них только цветы, а свою репутацию куртизанки заслужила просто неприличным для незамужней девицы поведением. Тем не менее, Таллеман де Рео пишет: «Её любовников делили на три разряда: тех, кто платил и к коим она была совершенно равнодушна, терпя их лишь до поры до времени, пока они были ей нужны; на тех, кого она мучила, и любимчиков».
Подобный стиль жизни (тогда ещё не столь приемлемый, как это стало позже), а также её вольнодумство (мнение относительно религии) привели к тому, что по навету госпожи де Граммон и повелению регентши Анны Австрийской Нинон была помещена в женский монастырь Мадлонетт. Некоторое время спустя, тем не менее, узницу посетила Кристина, бывшая королева Швеции, которая вместе с Конде добилась от Мазарини освобождения Нинон.
В браке Нинон никогда не состояла, но родила от своих связей двух сыновей и дочь.
Нинон-писательница
В качестве реванша Нинон де Ланкло стала писать произведения, в которых защищала свою позицию: достойная жизнь без какой-либо религии. Среди них особенно выделяется «Месть кокетки» (La coquette veng?e, 1659). Она была отлично образована, знала итальянский и испанский языки, свободно ориентировалась в классической литературе, играла на лютне и клавесине. Кроме того, Нинон была также прославлена своими остроумными высказываниями. Рассказывают, что по просьбе Сент-Эвремона она написала свою биографию, умолчав, однако, о своих любовных историях: «Вот мой портрет, но только по пояс».
