20 мая 1956 года в грузинском городе Зестафони родился мальчик, получивший имя Григорий. Его отец, Шалва Чхартишвили, служил офицером в артиллерийском полку, а мать, Берта Исааковна Бразинская, преподавала в школе русский язык и литературу. Когда Григорию исполнилось два года, семья Чхартишвили переехала в Москву, где в 1963 году мальчик начал учиться в столичной школе с английским уклоном.
Читать Григорий любил с детства, и среди прочих книг ему попались произведения японских писателей. Страна Восходящего Солнца увлекла его сразу и навсегда. Повзрослев, Григорий часто ходил на спектакли японского театра «Кабуки», и постепенно детский интерес превратился в цель – серьезно изучать японскую культуру. Школу Григорий окончил на «отлично» и стал студентом историко-филологического отделения ИСАА (Институт стран Азии и Африки), факультета МГУ.
В 1978 году Григорий Чхартишвили получил диплом, где значилась специальность «японовед», и занялся переводами с английского и японского языков, а также работал в столичном издательстве «Русский язык». В основном, он переводил художественную литературу, и среди авторов этих книг были Кабо Абэ, Яссусм Иноуе, Кендзи Марьяма, Сехей Окка, Юки Мисыма, Такэси Кайко, Синиити Хоси, Малькольм Брэдбери. С 1986 года Григорий Шалвович заведовал публицистическим отделением «Иностранной литературы», журнала, очень популярного в Советском Союзе. В 1994 году он стал заместителем редактора «Иностранки».
Занимался Чхартишвили и литературоведением. Его великолепные эссе неоднократно публиковались в разных журналах, а за одну из таких работ он получил премию журнала «Знамя». Григорий Шалвович является также одним из основателей Гильдии переводчиков.
В свободное время этот знаменитый сегодня детективщик развлекал себя компьютерными игрушками, а вовсе не писал «в стол» романы, как считают теперь некоторые из его поклонников. Писать он вообще начал, можно сказать, случайно. В 1997 году вышла книга Григория Чхартишвили «Писатель и самоубийство», крайне мрачная и депрессивная по тематике. Сам Григорий Шалвович рассказывает, что когда работал над ней, временами просто начинал задыхаться и устраивал себе перерывы. А во время перерывов написал три детектива и понял, что сочинять такие романы – еще интереснее, чем играть в компьютере. Кроме того, возник и чисто литературный интерес – ведь по убеждению Чхартишвили в русской литературе нет жанра беллетристики.
Рождение на свет второго «я» Григория Чхартишвили произошло в 1998 году, когда в апреле на прилавках книжных магазинов появилась первая книга Бориса Акунина, включившая в себя роман «Азазель» и его продолжение «Турецкий гамбит». Кстати, раскупали ее сначала очень плохо – в основном, из-за неудачной обложки. Аляповатость рисунка привлекла поклонников «вульгарной литературы», которые, полистав новую книгу, ее не брали из-за «старомодного» языка. Те же, кто мог оценить как раз великолепный язык, отворачивались от броской обложки. Книги о сыщике Эрасте Фандорине нашли своих читателей, когда стали выходить со стильным дизайном – коллажами из работ Макса Эрнста, немецкого художника.
Авторство этих книг сначала было окутано тайной – называли самые невероятные имена, скрывавшиеся под псевдонимом «Акунин». Сам же автор впоследствии признался, что взял псевдоним вовсе не ради мистификации – а чтобы отделить самого себя от того человека, который родился внезапно, и мысль у которого работает несколько иначе, чем у Григория Чхартишвили в момент написания какой-нибудь статьи. Кроме того, Григорию Шалвовичу совсем не хотелось, чтобы его настоящую и достаточно сложную для произношения фамилию начали перевирать.
Псевдоним «Акунин», хотя и звучит вполне «по-славянски», составлен из двух японских иероглифов, в сочетании переводящихся как «злодей» или «человек, который не соблюдает законов». По словам Чхартишвили, толкований значения выбранного им псевдонима может быть очень много – например, вместе с первой буквой имени псевдонима перевод будет звучать как «некто, спрятавшийся за ширмой» – «баку-нин». Кстати, именно Борис Акунин является главным редактором двадцатитомника «Антология японской литературы», а вот свои литературоведческие работы Григорий Шалвович продолжает публиковать под собственным именем.