Год 1962, июнь, двадцать первое – это был обычный летний день, и ничто не предвещало, что мальчик, родившийся в Ленинграде, станет легендой российского рока. Единственный ребенок у инженера Роберта Цоя и преподавательницы физкультуры Валентины Цой, он был желанным и любимым. Мать его, русская женщина, вышедшая замуж за корейца, считала, что смешение крови разных народов непременно дает большие таланты, – и она не ошиблась. Виктор отлично рисовал и лепил, ходил в художественную школу и увлекался музыкой. Первая гитара появилась у него в пятом классе – подарок от родителей. И уже через три года восьмиклассник Витя Цой вместе с другом Максимом Пашковым создают группу «Палата № 6».
Окончив среднюю школу, Виктор решил, что станет художником. Конечно, на оформительском отделении Серовского училища пришлось изучать шрифты и рисовать плакаты – и творческой натуре это не слишком нравилось. Зато в Серовке были электрические инструменты, и играть в училище можно было так, как хотелось. Цой и Пашков нашли в новой альма-матер и барабанщика для своей группы, Анатолия Смирнова. Группа играла на танцах, на вечерах – и играла очень неплохо, тем более что репетиции были частыми, и практически ничего, кроме музыки, ребят не занимало. Звучали на вечерах не только песни «Black Sabbat» и «Deep Purple» – ребята исполняли и собственные композиции.
Музыка получалась – а вот времени на учебу, как и интереса к учению, у юных музыкантов не было. Их отчислили из училища с формулировкой «за неуспеваемость». Отягчающим обстоятельством стало и увлечение рок-музыкой, в те времена почти запретной. Родители Виктора, разумеется, были огорчены, но ругать сына не стали. Шестнадцатилетнему Виктору предоставили свободу выбора, считая, что он сумеет избрать для себя правильный путь. Виктор пошел в вечернюю школу и устроился на завод, который, впрочем, очень скоро бросил. Неудивительно – монотонность работы оказалась не под силу творческой натуре. И главным делом жизни отныне и навсегда стала для него музыка.
Как и любой подросток, даже самый талантливый, Цой начинал с копирования авторитетов. Как и еда ли не каждый русский мальчишка семидесятых годов, беззаветно обожал тяжелый рок. Но были в Викторе черты, сильно отличающие его от собственного поколения. Он любил Боярского и его имидж. Он был весьма скромен и даже консервативен. Он был интеллигентен на сцене – и именно эта интеллигентность изрядно выделяла его из числа питерских рок-музыкантов. В какой-то мере такие качества мешали ему – особенно застенчивость. Виктору требовалось одобрение, ему нужно было постоянно слышать, что он талантлив, что он может сделать многое. По счастью, Цою повезло и с родителями, и с друзьями, и впоследствии с женой – все близкие ему люди искренне верили в его звезду. Виктор невероятно много читал, легко «снимал» на слух аккорды и по всем параметрам должен был и тексты писать сам. Но первые свои стихи он, по рассказам друзей, сочинил, поддавшись уговорам. И потом, уже будучи знаменитостью, вечно смущался, показывая друзьям свои новые творения. Будущий легендарный рок-музыкант лишь выглядел загадочным – а на самом деле был просто стеснителен и замкнут.
Ребята собирались почти каждый день – в основном у Свина – Андрея Панова, который имел аппаратуру. Они были очень молоды и очень скучали – по словам Максима Пашкова, их жизнь тогда представляла собой беспрерывный поиск хоть какого-нибудь праздника. Пили сухое вино, играли на гитарах. Очень характерна песня Цоя «Мои друзья» (1981 год) – совершенно конкретная, несущая в себе, словно фотография, сиюминутное веселье и безысходную грусть. «Гениальным фотографом» назвал Цоя Алексей Рыбин, утверждая, что в песнях его была вся жизнь того периода, настоящая, зафиксированная абсолютно точно.
С Алексеем Рыбиным Виктор познакомился у Свина. Они подружились, но не сразу стали вместе петь – Рыбин играл в группе «Пилигрим», а Виктор все же решился приобрести специальность и поступил в ПТУ на специальность резчика по дереву. Однако музыка и здесь изрядно повредила учению – Цой получил в училище не диплом, а всего только справку о том, что курс им прослушан… Однако распределение его не миновало – и попал он в Пушкин. Там, в реставрационной мастерской Екатерининского дворца, Виктор работал совсем не по своей профессии. Работа именовалась «реставратор лепных потолков» и, несмотря на красоту названия, была тяжелой. Рабочий день начинался ранним утром, проходил на стремянке, под потолком, с которого сыпалась пыль веков. Особенно страдали от гитары пальцы – что для гитариста было совсем уж неприемлемо.
