Был изгнан из дому родителями, неспособными его прокормить. Cкитался по Франции, зарабатывая на жизнь попрошайничеством, воровством и демонстрацией гастрономических фокусов на уличных представлениях. С началом войны Первой коалиции поступил на службу во французскую революционную армию, где продолжал страдать от постоянного мучительного голода. В состоянии полного истощения был помещён в военный госпиталь города Сульц, где стал объектом ряда медицинских экспериментов. В качестве подопытного употребил за один присест обед для пятнадцати человек, затем съел живьём большого кота, нескольких змей, ящериц, щенков и угря (проглоченного им целиком).
Генерал Александр де Богарне, сочтя возможным использовать способности Таррара для военных нужд, сделал его секретным военным курьером — с тем расчётом, что Таррар будет проглатывать донесения, переходить линию фронта и, по достижении места назначения, извлекать их из собственного стула. При исполнении первого же задания Таррар был разоблачён, схвачен пруссаками, подвергнут инсценированной казни, жестоко избит и выдворен на французские позиции.
Тяжело психологически травмированный этим опытом, Таррар согласился на применение к нему любой процедуры, способной избавить его от болезненного аппетита. Экспериментальный курс лечения в госпитале Сульца не принёс результата. Четыре года спустя, больной тяжёлой формой туберкулёза, Таррар появился в Версале, но вскоре умер после затяжного приступа экссудативной диареи.
Детство и юность
Таррар родился около 1772 года в сельской местности в окрестностях Лиона. Точная дата его рождения неизвестна («возраст около двадцати шести лет» — приблизительная оценка врачей, обследовавших тело Таррара после его смерти в 1798 году). Было ли «Таррар» его настоящим именем или прозвищем, также не установлено[~ 1]. С детства обладавший ненасытным аппетитом, он мог съесть четверть воловьей туши — равную по весу ему самому — в течение одного дня. Родители, не в состоянии прокормить сына, выгнали его из дому. Несколько лет Таррар путешествовал по стране в компании воров и проституток, попрошайничая и воруя еду, после чего подрядился выступать зазывалой на уличных представлениях бродячего шарлатана. Таррар неизменно поражал публику, проглатывая бутылочные пробки, камни, живых животных и целые яблоки — по нескольку корзин за выступление. С жадностью набрасывавшийся на любую еду, он выказывал особенное пристрастие к змеиному мясу.
В 1788 году Таррар перебрался в Париж, где начал выступать как самостоятельный уличный исполнитель. Один из его трюков — обычно не имевших никаких последствий для Таррара — едва не стоил ему жизни, неожиданно приведя к острой непроходимости кишечника. Несколько человек из толпы зрителей отнесли Таррара на руках в центральную парижскую больницу Отель-Дьё, где он подвергся курсу лечения сильнодействующими слабительными. Постепенно здоровье Таррара восстановилось, и он заявил своему лечащему врачу М. Жиро (фр. M. Giraud), что готов снова продемонстрировать свои способности, проглотив его часы с цепочкой и брелоками. Хирург предупредил его, что если тот действительно вздумает исполнить свой трюк, он, Жиро, не колеблясь вскроет его брюхо.
Внешность и поведение
При врождённом патологическом аппетите Таррар был худ (в возрасте 17 лет его вес составлял всего 100 фунтов — около 45 кг), не выше среднего роста. Сообщалось, что у него были необычайно мягкие светлые волосы, непропорционально широкий рот с почти неразличимыми губами и чёрные зубы. Когда Таррар подолгу не ел, кожа с его живота свисала складками — так, что он мог обернуть её вокруг собственной талии. Если желудок Таррара был полон, живот раздувался «как огромный воздушный шар». Кожа щёк также была сморщенной и дряблой; растягивая её, Таррар мог удержать во рту до двенадцати яиц или яблок. Тело Таррара было горячим на ощупь, всегда потливым и зловонным (отмечалось, что из-за вони, постоянно окружавшей Таррара, его «нельзя было терпеть ближе, чем в двадцати шагах»). После приёма пищи смрад заметно усиливался, глаза и щёки Таррара наливались кровью, от тела исходил пар; сам Таррар засыпал, по временам шумно отрыгивая и производя челюстями «глотательные движения». Экскременты Таррара, страдавшего от хронической диареи, были «зловонны сверх всякого представления». При постоянно поглощаемых огромных количествах пищи Таррар никогда не испытывал тошноты и не прибавлял в весе. Когда дело не шло о еде, он не обнаруживал ни странностей в поведении, ни признаков умственного расстройства (очевидцами засвидетельствован лишь крайне апатический склад его характера, выражавшийся в «полном отсутствии сил и идей»).
